СЕРГЕЙ ЗОЛОТАРЕВ

вернуться к списку авторов →

СКАЗКА

Жили-были еще не старик со своею еще не старухой
далёко от Синего моря.
Занимались своих оболочек физическою разрухой.
Чернели от горя.
Нестарик починял примуса да туфельки инфузорий.
Нестаруха ворчала глухо.

Говорит как-то раз своему мужичку – прямо в кружечку:
Соверши ты, нестарый, чудес, чтобы общим числом 19,
а до этого даже не думай назад возвращаться.
Выплакать соли же меньше, чем на щепоть
не приведи господь!
Пригорюнился наш бедолага – как смерть пригубила –
но у старого было!
Крепость духа – не слабже «Старки».
Что еще надобно, старче?

Взял с собой дырокол, на случай встречи с драконом.
Да и с чистого, скажем, листа начинать не пристало без дырокола.
Взял кисет с посошком,
интернет и пешком.

Долго ли, наспех ли. Волгою, Каспием
приплыл наш чудак к Аралу – к морю, что нюх потеряло.
Смотрит на камушке соляном
местный стоит агроном
смотрит как натрий хлорид
горит.

Во всем, говорит, виноваты,
лисички – эти местные Лисистраты,
(ошибся тут малость – да с кем не случалось)
море поджегшие при Чуковском
в крае солончаковском.

Не ной, говорит рыбак наш тому агроному,
ты мне поможешь, я тебя довезу,
послала меня нестаруха по направлению к соляному
озеру проливать непрошенную слезу.

Горечи ее и гематрии
хватит любому хлориду натрия.

Радуется чудак. – Ну спас. И чем мне с тобой обменяться?
– Что есть такое, в твоем представленьи число 19?
– Подозреваю, что это число из простых. Потому неделимо.
Числа такого порядка – великие пилигримы:
ищут в душе своей Троицу ПрОстую и нераздельную,
и не выходят из трипов своих неделями.
Тебе, получается в сторону нужно глаголимую
Внутренняя Монголия.

Жил бы наш нестарик со своей нестарухой,
не был бы вечно под мухой.

Долго ли сразу ли, прибывает нестарый еще к тонкоглазым.
Капли считает в рупиях
сам весь в струпьях,
прячется как Иов
в набережных ивах.
Но число свое приговаривает.
Прибежавших китайцев к нему раскумаривает.
Где бы мне, икает, чтобы не запинаться,
достать это самое 19.

А и не было у тех народов никого почетней и выше,
чем должность летучей мыши,
меняющей бытие
на всякое мумиё.
(Был еще, кажется, мандарин,
но его кто-то Брежневу подарил.)
Что такого, казалось бы в этой летучей мыши?
А попробуй развить так трехглавые мышцы,
да из крыльев сложи оригами,
да поди повиси вверх ногами.

Входит рыбак в пещеру в сопровождении трех непальцев,
объясняющихся с ним на пальцах.

Смотрит во тьму и видит – как есть дракон!
Пора доставать заветный его дырокол.
А там – вот прокол, заместо игры на публику –
дырка от бублика!
Выпали, как из хлопушки новогодние конфетти,
выдали в нем человека без страха в груди.

Видит глаз, похожий на вросший ноготь –
силится отломать его или потрогать.

И время уже не длится, а телится: в смысле,
оба зависли.
Смотрят и смотрят, скосивши глаза в упор.
Но, как известно, фокус изображения перевернут.
И стало быть, мышь висящая, как топор,
видит истину – а не додумывает ее форму.

Крылья ее ужасные старые хрупкие, как папирус,
содержат неведомые никому письмена.
Нестарик зачитывает похожий на иврит вирус,
втягивает в себя, как фиолетовый ирис,
заболевших и умерших имена.

Но что удивительно, чувствует наш – ничего плохого,
а только очистительное и благое,
то есть конечно плохое, но в нем больше благого,
чем содержится обыкновенно в плохом.

Пьет нестарик Нескафе,
думает о Голгофе
как о натуральном кофе.

А пошел бы по миру старик со своею старухой,
ничего бы ему не ответили люди с желтухой.

Едет обратно через моря и страны,
скользящие над землей, словно экранопланы.
Пьет неСкафе слушает марш Прокофьева,
думает о Голгофе.

Принимай – говорит жене – хоть и пришлось запятнаться
но привез я до хаты твои 19
лет – не лет,
да и подвигов столько нет,
а только, как говорится,
скажи спасибо, что не все 30.

И немножко совсем для острастки для вида
заразил этой ночью заморским ковидом
нестарик наш свою нестаруху,
чтобы впредь не падала духом.

12 мая 2020

Об авторе:

вернуться к списку авторов →