* * *
Я побеждал чумой холеру
и с черной оспой мне везло,
и, возвращаясь на галеру,
я обнимал свое весло.
Как много нас осталось мало,
и штиль впадал в девятый вал:
когда мое весло дышало
тем воздухом, что я дышал.
Когда в имперской и в парчовой
тьме, обнуляющей овал,
я принял рабство пугачевой
и ей колени целовал.
Я греб людей неутомимо,
и что-то заводное пел,
и жаль, что мимо смерти, мимо –
наш астероид пролетел.
12 мая 2020
* * *
Я, как счетчик, щелкаю в пустыне:
свет горит, еще течет вода,
слава богу – бог на карантине,
воскресенье, пятница, среда…
Вам хотелось что-нибудь простого,
образ смерти, вне библейских жал,
пробил час, ко мне рванулось слово,
я его над пропастью сдержал.
И теперь в саду не вздрогнет ветка,
и живых детей – на пересчет,
а собак – тигровая креветка
в марсианских лапах унесет.
Прижимаясь ужасом к испугу,
что нам делать, нации рабов:
ночью что-то всовывать друг другу,
пить горилку и травить попов.
Как неизлечима эта мука,
что-то в нас пороблено, прости,
даже если выйти из фейсбука –
в божье царство больше не войти.
Будет лето самой высшей меры,
и увидит стадо соросят,
как по всей стране пенсионеры
на шнурах обугленных висят.
Свет горит, но воду вновь отключат,
ты приляг, братишка, на кровать
и смотри, как в теле-шоу учат
нас на карантине умирать.
25 апреля 2020
* * *
Я на кухню зашел, напоить растение,
а какое – не помню, прости, ну что ж:
у ножей весеннее обострение,
вилки в шахматах, ложки и вправду – ложь.
И пора приготовить себя к грядущему,
ко всему, что сжигает сей мир дотла,
к сладко жрущему, лгущему, горько пьющему,
в пустоту звенящему из стекла.
Разучившись любить, а такое надо ли,
если дети, как гречка, ушли в разнос,
перелетные птицы текли и падали,
словно черные капли с твоих волос.
Облака опустевшими бензобаками
прогремели, и звездная даль видна,
навсегда подружились коты с собаками
и ушли на восток – это их война.
А на кухне поет молодое, спелое,
необъятное, будто чужая боль,
это, мать его, красное или белое…
…неожиданно вспомнил: желтофиоль!
22 апреля 2020
* * *
Как выгодно опустошенным быть:
сатрапа ненавидеть, и любить
себя, звонить какой-то пьяной бабе
и обрести покой на порнохабе.
Но за окном взрывается сирень,
перебивая мысли о запасках,
и этот ваш имбирь – такая хрень,
и бродят кошки в медицинских масках,
и зеркало в прихожей отразит
все то, что полагается скотине:
опухший и небритый паразит,
посредственный поэт на карантине.
Гуляешь по балкону во тщете,
нахмуришь лоб и задницу почешешь,
вокруг – ворье, но чем его утешишь,
и мы – разнообразные, не те.
А те спешат по маленьким делам,
спасают мир, ведут войну в реале,
они цветы ломают пополам
на кладбищах, чтоб их не воровали.
И надо мной соседка бьет меня,
внизу меня просверливают дрелью,
а справа – пьют за царство и коня,
а слева – пахнет похотью и прелью.
То вишня зацветет, то абрикос,
небесная подрагивает сфера,
и на своих троих, наморщив нос,
опять вступает в болдино холера.
08 апреля 2020
Об авторе:
КАБАНОВ АЛЕКСАНДР – поэт, автор множества поэтических книг, лауреат международной литературной премии им. Князя Юрия Долгорукого (2005), премии журнала «Новый мир» (2005) и премии «Планета Поэта» им. Л. Н. Вышеславского (2008), Международной литературной Волошинской премии (2009), «Русской премии» (за 2009 год, 2 место), премии «Anthologia» (за 2010 год). Многочисленные публикации поэта появлялись в журналах «Новый мир», «Знамя», «Континент», «Дружба народов», «Октябрь», «Зарубежные записки», «Арион», «Волга», «Смена», «Радуга», «Сетевая поэзия», «Крещатик», «Интерпоэзия», «Новый берег», «Стороны Света», «День и Ночь», «Дети Ра», «Сибирские огни», «Урал», «Иерусалимский журнал», в антологии «Освобождённый Улисс», а также в Интернете: «Сетевая Словесность», «Топос», «Поэзия. ру».
Стихи Александра Кабанова переведены на украинский, английский, немецкий (Энрика Шмидт), грузинский и нидерландский языки.
Александр Кабанов – главный редактор журнала культурного сопротивления «ШО», один из создателей украинского слэма.
Живет в Украине
CORONAVERSE 